Войсковой Александро-Невский собор

В октябре 1792 года Кошевой Атаман Черноморского казачьего Войска З. А. Чепега прибыл на Кубанскую землю с войсковым штабом, обозом и тремя конными и тремя пешими полками. Утомленный дальним переходом и застигнутый разбушевавшейся непогодой, он решил остановиться «на зимовлю» вблизи Ейского городка, дать отдых казакам, чтобы по установившейся весне двинуться дальше и выйти к реке Кубани...

З. А. Чепега выбрал для войсковой резиденции Карасунский Кут, огражденный с трех сторон Кубанью и старицей ее — Карасуном. Казаки, народ сообразительный и скорый на руку, обстраиваясь на дарованной земле, первым делом выкопали колодец и поставили церковь, одновременно делали себе кто добротную теплую землянку, а кто лепил хаты из самана и турлука «на верси». В 1793 году город Екатеринодар фактически уже существовал, так как быстрые и ловкие черноморцы, опережая события, крепко обосновались в Карасунском Куте. Однако только в следующем году, в сентябре прапорщиком Гетмановым, присланным Таврическим губернатором С. С. Жегулиным из Симферополя, город был размежеван и разбит на жилые кварталы и площади — церковные и торговые...

Переселенцы поначалу думали построить Войсковую соборную церковь из собственного кирпича. «Даруй Боже,— писал 16 июля 1795 года войсковой судья А. А. Головатый С. С. Жегулину,— чтоб с помощью Его под Вашим управлением воздвигнуть нам по именному соизволению в городе Екатеринодаре и соборную церковь, для которой уже делается кирпич и прочее приготовливается». И действительно, в Екатеринодар прибыл кирпичных дел мастер Майдыч. Через год было «выготовлено и выжжено» около 400 тысяч кирпича. Но так как «это дело» являлось весьма медленным и дорогостоящим, то в 1799 году атаман Т. Т. Котляревский распорядился строить войсковой храм деревянный, которым и был торжественно освящен 5 октября 1802 года.

Собор вышел благолепный. Но с годами он обветшал. И казаки на одной из площадей, в центре Екатеринодара, где временно разместился Новоторгующий рынок, решили возвести большой Войсковой Александро-Невский собор, рассчитанный на тысячу лет. Еще 6 марта 1846 года военный министр, генерал-адъютант князь А. И. Чернышев уведомил Главнокомандующего на Кавказской линии о том, что Государь Император «повелеть соизволил» вместо существующей ныне в Екатеринодаре ветхой соборной деревянной церкви построить согласно «препровождаемой копии проекта и двум планам, Высочайше утвержденным, новую каменную соборную церковь на площади, примыкающей к главной улице roрода».

В документе указывалось, что стоимость постройки, исчисленная до 223 тысяч рублей серебром, следует по возможности понизить... В дальнейшем она была действительно значительно понижена до 107.807 рублей 16 3/4 копейки серебром. Но с течением времени, пока шло долгое строительство, смета все увеличивалась и увеличивалась.

Долго судили-рядили казаки, расчищали место от торговых будок и палаток, уточняли план постройки, искали подрядчика и проч. И только весной 1853 года состоялась закладка нового храма. Старожил В.С.Вареник, присутствовавший на торжестве, оставил запись в своем дневнике об этом памятном событии: «1853 года, апреля 1-го дня в 10 часов утра, во время сильного дождя, настоятелем Екатерино-Лебяжской Николаевской общежительной пустыни Архи-мандритом Никоном и Черноморским Войсковым протоиереем Кучеровым, в присутствии исправляющего должность Наказного Атамана полковника Кухаренко и многочисленного стечения Черноморского казачества, положен был первый камень нашего Войскового храма во имя Святого Благоверного Князя Александра Невского».

Проект собора был составлен кубанским казаком, окончившим Императорскую Санкт-Петербургскую Академию художеств, инженером-полковником Иваном Денисовичем Черником,кото-рый жил в северной столице. Для наблюдения за строительством назначен его родной брат, войсковой архитектор есаул Елисей Денисович Черник.

14 июля 1852 года Войско заключило контракт с тифлисским гражданином М. М. Хаськиным, который согласился «принять подряд на себя оптом». В официальном документе была установлена сумма подряда, выразившаяся довольно солидной цифрой — 100.150 рублей. Причем ловкий подрядчик самолично съездил в Ставрополь, где жил тогда Наказный Атаман Кубанского казачьего Войска, чтобы тот утвердил данный подряд, указывая на очевидный факт, что он, Хаськин, более чем на семь тысяч дешевле сметы взялся за постройку. В контракте он писал: «Я, Хаськин, обязываюсь построить в г. Екатеринодаре каменную из жженого кирпича соборную церковь о пяти главах в византийском стиле».

Ознакомившись с обстановкой и местностью, где Хаськин должен был возвести храм, он нашел, что площадь вокруг церкви необходимо «возвысить» для лучшего стока дождевой воды, «с развязкою, разравниванием и утрамбовкою» земли. Для ровной же осадки подрядчик обещал «положить под фундаментом стен и столбов ступенчатую плиту», цоколь тоже намеревался облицевать плитою с «плотною приправкою швов и заусенков, со скреплением скобами и заливкою свинцом». Более того, он обязался снаружи церкви (по ее углам) сделать пилястры с базами и капителями, а также — «арки над тумбами для поддерживания трибуна и над лопатками, вывести стены трибуна до карниза и стены осьмигранных куполов» и проч. Что и говорить, видно было, за дело взялся опытный человек. Не забыл подрядчик выговорить для себя одно выгодное преимущество: если по окончании работ останутся какие-либо строительные материалы, то они пойдут в «его пользу»...

По расчетам архитектора Ивана Черника соборная церковь должна быть построена за пять с половиной лет. В первое лето нужно было заложить фундамент, сделать цоколь и, по возможности, подвальные своды под четырьмя частями церкви; во второе лето - вывести стены с карнизом или фронтонами; в третье - устроить церковные арки и своды с их пазухами, сделать четыре колокольни с куполами и покрыть как сам храм, так и колокольни железной крышей; в четвертое лето - построить главный церковный трибун с куполом, который, предусмотрительно писал Черник, «на зиму следует покрыть временною крышею»; в пятое лето - прочно укрепить стропила над главным куполом, покрыть его «толстым белым железом (то есть цинком.- В. Б.) по рисунку», поднять кресты на всех пяти главах, поставить дверные и оконные рамы с переплетами, оштукатурить изнутри постройку, устроить печи и т. д. И, наконец, в год шестой - произвести всю «чистую окончательную отделку церкви» - окрасить купола, стены, своды, столбы, а также расписать храм изнутри, «устроить иконостас с образами и жертвенниками» ...

Председателем строительной комиссии был назначен исправляющий должность Наказного Атамана Я. Г. Кухаренко, человек, пользовавшийся исключительным уважением среди казаков.

Началась подвозка кирпича с войскового завода, находившегося за Карасуном, трех сортов - железняка, полужелезняка и «лучшего красного». Строительным материалом завалили всю площадь, а кладка, увы, не производилась. Но почему? Хитроумный Хаськин отдал свой подряд в другие руки - какому-то Тамбовскому мещанину С. П. Савицкому. А затем оказалось, что подряд достался Ейскому купцу Павлову. Произошла досадная и долгая заминка. Очевидец всех этих событий В. С. Вареник перечислял причины такой «медлительности»: война России с турко-англо-французами, бегство Хаськина из пределов Российской Империи и, наконец, смерть занявшего его место купца Павлова, не успевшего окончить постройку. «Вот главные причины несвоевременного окончания (строительства. - В. Б.) этой святыни»,- писал мемуарист.

Четвертым подрядчиком оказался санкт-петербургский 1-й гильдии купеческий сын Я. Г. Зон. Не повезло и с войсковым архитектором Е. Д. Черником, который, загруженный другой неотложной работой по Войску, не смог продолжать постройку Екатеринодарского собора. На его место был назначен инженер-капитан Ю. Ф. Хартен, в 1868 году переведенный на службу в Варшаву, которого, в свой черед, сменил военный инженер штабс-капитан Н. В. Коленкин...

Все эти перемещения и замены подрядчиков и строителей, естественно, затягивали работу...

Зато повезло на десятника. Им был избран один из «расторопнейших, усерднейших и добросовестнейших каменщиков» - крестьянин Антон Жигаев, в рабочие месяцы получавший 25 рублей, а в нерабочие - 15 рублей 50 копеек серебром...

Постройка приближалась к концу - оставалась побелка храма (на что потребовалось 250 пудов извести), а также его внутренняя роспись.

Казаки особенно старались нарядно украсить свой храм. Еще в марте 1867 года был подписан договор с живописцем С. И. Ильченко из г. Харькова на «сооружение образа Святого Александра Невского»1. Два года спустя тот же мастер, поселившись на Кубани, сделал богатый киот для иконы Свитого Архистратига Михаила, написанной Н. Н. Васильевым. Этот художник уже в прошлые годы зарекомендовал себя как даровитый иконописец. Отрадно, что народные умельцы свою полезную деятельность сосредоточили исключительно на украшении Храмов Божьих, тем самым снискав искреннюю признательность и уважение как у городских, так и станичных ревнителей веры Христовой.

По утвержденному проекту надлежало стены расписать орнаментной живописью, но затем решили роспись заменить «лепною работою с позолотою », что, конечно, стоило значительно дороже, но зато было благолепнее. Русские православные люди никогда не скупились и отдавали последнюю копейку на украшение Божьей церкви...

Образа (125 работ) были заказаны петербургской артели художников. Их доставил летом 1872 года в Екатеринодар известный столичный живописец Фирс Сергеевич Журавлев (1836-1901), автор знаменитой жанровой картины «Перед венцом». Сам же иконостас, резной и золоченой работы, поручили сделать тифлисскому мастеру-иконостаснику Федору Рубцову. Для алтари одна картина «Благовегцение» выполнена кубанским художником, выпускником Императорской Санкт-Петербургской Академии художеств П. С. Косо-лапом.

Большой задачей для казаков был выбор под-рядчика. Им стал Яков Григорьевич дон, от старательности которого зависело качество всей больной постройки и ее лепная и живописная отделка..

Осенью 1870 года на соборе установили « железный трибун». Зон сообщал об этом в газете, любезно приглашая екатеринодарцев воспользоваться возможностью «осмотреть означенную работу», так как скоро подмостные леса будут сняты и жители упустят редкий случай полюбоваться с высоты птичьего полета своим родным городом Екатеринодаром. Подрядчик уведомлял также о том, что «применение железного трибуна для собора» является покамест единственным в России.. Надо думать, многие екатеринодарцы побывали тогда на лесах и с замиранием сердца смотрели на дома и хатки, белевшие внизу среди деревьев, уже тронутых первой осенней позолотой...

Далее >>