Доклад "Дом Бурсака"

Пожалуй, не найдешь такого краснодарца, который не видел бы этот дом воочию на улице Красноармейской, 6, не слышал бы или не читал о нем в газетах, ибо краевая пресса на протяжении более сорока лет писала и пишет об этой достопримечательной, уникальной старинной постройке нашего города. Некогда на доме Бурсака висела мраморная доска, извещавшая о его архитектурной ценности, о том, что он охраняется государством. Затем жильцы, населявшие дом, получили прекрасные квартиры в новых девятиэтажках, а наш покинутый старожил буквально в одночасье помрачнел лицом, как бы врос в землю и грустно задумался: «Что же будет со мной дальше?». С его фасада вдруг исчезла мемориальная доска, окна и двери выломали, сорванные ставни повисли на задержавшихся петлях. Краснодарцы, чтобы помочь старому дому, забили тревогу... Сейчас он стоит с заколоченными крест-накрест оконными и дверными проемами и ждет не дождется того радостного дня, когда его обновленные стены огласятся живыми человеческими голосами, когда он вновь станет добрым пристанищем для людей и, распахнув двери, скажет: «Приходите в гости!». А покамест он, заброшенный и мертвый, одиноко грустит - вспоминает свое интересное и богатое, почти что 200-летнее прошлое...
Шел 1795 год. Войсковой град Екатеринодар едва только успел размежевать свои улицы и площади да обзавестись служебными и жилыми постройками, возведенными на скорую руку. Еще первопоселенцы не знали, где пройдет центральная - « прошпектная» - городская магистраль: то ли по будущей Красной, то ли по едва намеченной - и тоже будущей - Бурсаковской
(ныне Красноармейской), да и вообще непоседливые рядовые жители новонаселенного града не думали надолго задерживаться на болотистом, гиблом месте, где решено было строить военную крепость с 40 куренями и войсковую резиденцию - Екатеринодар... Но войсковая старшина рассуждала иначе. Она знала: здесь жить, вековать и сложить кости бывшим запорожцам, нести государеву службу и бережно охранять южную границу родного Отечества Российского. Надо было прочно оседать на дарованной новой земле - обзаводиться семьей, хозяйством, недвижимым имуществом...
23 февраля 1795 года в канцелярию войскового правительства поступила бумага следующего содержания: «Имею я желание выстроить в городе Екатеринодаре жилой дом и при оном лавки, того ради оного Правительства покорно прошу о6 отводе под оные мест учинить рассмотрение». И далее шла внушительная размашистая подпись: «Бунчуковый товарищ армии секунд-майор Федор Бурсак». Да, это имя того самого знатного черноморца, которому суждено будет навсегда войти в историю степного края - быть его радетелем, стать Войсковым Атаманом Черноморского казачьего Войска и основателем первой общеобразовательной кубанской школы (1803 год) в диком, захолустном «медвежьем углу»...
Одновременно в войсковое правительство поступило еще 9 прошений от других черноморцев. И тогда же, того же числа, было решено: «Просителям в г. Екатеринодаре через городничего старшину Николая Коротняка под строение домов и лавок по плану места отвесть...» Видите - откуда ведет свою родословную дом Бурсака!
Во всех прошениях обращает на себя внимание просьба знатных казаков выделить участки
не только под жилые строения, но и для «лавок», то есть торговых точек. Разумеется, сами черноморцы не собирались заниматься торговлей, но лавки можно было сдать в аренду и получать за них ежегодную денежную прибыль. Известно, что вместе с казаками на Кубань приехали предприимчивые армяне-купцы — пионеры русской торговли на окраинах нашего государства, с которыми издавна дружили бравые сечевики и которые пользовались уважением воинов за свое «честное дело» и общительный, веселый нрав, под стать самим запорожцам... А ведь общеизвестно, что именно благодаря торговле государство быстро развивается, живет и богатеет...
Конечно, пройдет еще несколько лет, прежде чем появится на очищенном от зарослей терна и
ожины месте, под густой сенью вековых дубов, дом-красавец, разумеется, как и все господские дома того времени, в стиле русского ампира. Пусть постройка будет турлучной (турлук — камыш,
густо обмазанный желтой глиной), пусть портик будет с деревянными колоннами (из дуба или то-
поля, под рукой находящегося), но видом своим, но обликом своим, импозантным и парадным, дом
ничем не будет отличаться от кирпичных помещичьих в богатых русских усадьбах. Не подлежит
сомнению, что на заре Екатеринодара дом Бурсака был самым видным и красивым среди других
приземистых казачьих хат-мазанок. И его никто не обходил своим вниманием. Гостеприимный
хозяин Федор Яковлевич Бурсак — это тоже не вызывает сомнения — почтительно приветствовал в своих стенах семью генерала Раевскоro, совершавшего путешествие по югу России, а с ними
и столичного ссыльного поэта Александра Пушкина (1820 год), видел генерала от инфантерии - гeроя 1812 года — Алексея Петровича Ермолова, а в дальнейшем — после 1828 года (год смерти хозяина дома) — встречал декабристов А. А. Бестужева-Марлинского, П. А. Катенина, А. Й. Одоевского, великого поэта М. Ю. Лермонтова (1837 год) и многих-многих других деятелей отечественной культуры.
Но сверкающий белизной, свежевыбеленный известкой турлучный дом «в стиле русского ампира» мог гордиться не только именитыми гостями, но и своими молодыми владельцами — братьями Афанасием и Павлом Бурсаками, активными участниками битвы с иноземным захватчиком - Нanолеоном. Особенно любопытна славная и трагическая судьба Афанасия Бурсака, который некогда был личными адъютантом военного министра Барклая-де-Толли, затем стоял во главе гвардейской сотни и прославился как неустрашимый воин и боях с французами, за что имел много русских и иностранных наград. 28 марта 1825 года Афанасий Бурсак, почтенный и талантливый командир 2-го конного полка, недовольный беспорядками, царившими в Черноморском войске, покончил жизнь самоубийством: будучи в полном уме, сознательно прыгнул с кубанской кручи в речную пучину. Его смерть всполошила весь Екатеринодар, всю Кубань. Многие старожилы связывали гибель доблестного Афанасия Бурсака с царским бездушным гнетом, которому подвергался не только простой бесправный русский народ, но и представители дворянского сословия, из числа коего лучшие люди спустя некоторое время стали участниками декабристского восстания в Петербурге. Какова была связь Афанасия Бурсака с
декабристами (то, что он со многими из них был знаком - не подлежит сомнению), еще
предстоит выяснить нашим будущим исследователям...
И о многом другом, заветном, радостном и горьком, тяжком и славном, но одинаково незабываемом и дорогом, мог 6ы вспомнить старый, обветшалый дом на бывшей звонкой улице Бурсаковской...
Очень любопытен и такой факт. Еще город Краснодар лежал в развалинах после немецкой оккупации и минувшей, едва отгремевшей Великой Отечественной войны. Еще жители его ютились в сараях, в подвалах, в каморках. Еще хлеб выдавался строго по карточкам. А передовая общественность города уже мечтала о лучших днях, заглядывая в будущее, радея о культурном наследии (к сожалению, по нашей нерадивости и лености, оно - это прекрасное будущее - и поныне еще слишком далеко!), в местной печати появилась заметка под заглавием «Памятник старинной архитектуры», в которой специалисты краевого отдела по делам архитектуры, обеспокоенные судьбой «редкого памятника архитектурной старины» - дома Бурсака - профессионально заявляли, что его вполне можно реставрировать «в первоначальных формах и планировке»...
Прошло более 40 лет. И что же? Как сказал Крылов: «А воз и ныне там!» Дом Бурса-
ка - единственный оставшийся свидетель всей 2О0-летней истории нашего города, - ссутулившись, подслеповато глядит на цветущую столицу Кубани, на ее новостройки, музеи, цветники,
лозунги; качает на ветру оторванной ставней и все ждет-поглядывает, как дед из-под руки, на
чистую асфальтовую дорогу и вопрошает сам себя: «Да когда ж придут мои внуки-наследники?..»