Великая Пасха
на Кубани
В степях Кубани,
как известно, лесов было мало. Может быть, поэтому казаки с особым
чувством относились к одному дереву, которое украшало их улицу или
переулок. О нём даже слагали песни. В одной из них были такие строчки:
Уж ты верба моя,
Листом кучерявая,
Ты не стой, не стой,
Ой, да верба моя.
Над речкою быстрой.
И в самом деле,
трудно представить тогдашние полноводные степные реки без огромных
вековых ив - стволы в три обхвата! - что видны издалека в любую
погоду.
Их густые прутья-ветви отливали золотом. А когда обильно начинали
сыпать снежинки, деревья, укрытые снегом доверху, становились похожими
на белые курганы. Но едва приближался февраль - еще трава не выглянула
из-под снега, а вербы уже открывали свои крошечные, как бусинки,
листочки; они сплетались в тонкую ткань и колыхались, как рыбацкие
сети, что вывесили у берега для просушки.
Впрочем, ивы были еще и своего рода природной точкой отсчета времени
в казачьем быту. Когда люди расходились по домам в день Вербного
воскресенья, отмечая вход Иисуса в Иерусалим, и несли перед собой,
как свечи, пушистые ивовые прутики, они знали: начинается преддверие
Пасхи, дни великих забот и стараний.
Все ждали этот праздник, готовились к нему. Мужчины наводили порядок
во дворах и конюшнях, вывозили навоз на поля, готовили конскую упряжь
и сельхозорудия для пахоты, чистили и мыли лошадей. Женщины торопились
после зимы новым веником собрать паутину по углам и на потолке,
нетерпеливо снимали занавески с окон и русской печи, стирали их,
разводили известь или белую глину для побелки хат изнутри и снаружи.
Спешили достать из сундуков одежду, выветрить её, выгладить - так
и мелькали в умелых руках утюги, паровой да печной!
Портные и сапожники были нарасхват! Дома их уже не застанешь: с
ножными швейными машинками, с сапожным инструментом кочевали они
от одной улицы до другой, обшивая и обувая казачьи семьи от мала
до велика.
Видя такое старание людей, не отставала и природа. Очнувшись от
зимней дремоты, она выбеливала сады цветом все гуще и гуще, шум
прилетевших скворцов становился все громче и громче.
Удары молота в кузне, звон плотницких топоров по дворам, гул церковных
колоколов в будни и по воскресеньям убыстряли весенние дни, делали
их короче.
В один из таких дней глава семьи отправлялись на мельницу и привозили
домой мешок нулевки - специальной муки для Пасхи. Его бережно заносили
в хату, окружали, развязывали, брали муку щепоткой, пробовали языком
и выносили решение: "Надо только добавить простой муки, чтобы
пасхи сверху не потрескались".
И вот уже довольная бабушка ставит опару, накрывает её тулупом и
тут же объявляет невесткам: "Завтра пасхи печем".
В день приготовления пасхи - Великую пятницу - детвору отправляли
на целый день из хаты, мужчины находили себе работу во дворе.
В комнатах воцарялось спокойствие: ни грубого слова, ни суеты, тем
более ссор. Если что и вспыхнет между невестками, бабушка тут же
их усмиряла: "Прекратите! Грех ругаться на Пасху. Хлеб поставили
в печь!"
С утра во всех уголках хаты, а особенно ближе к русской печи, пахло
ванилью, сушеными фруктами, изюмом, вареньем.
Печь - протапливали овечьими кизяками - до тех пор, пока угли не
ложились мерцающим ковром по поду. Тогда только по нему разносили
деревянными лопатами сырое тесто в формочках. Закрывали большой
заслонкой. Все выходили из комнаты, и только бабушка изредка заходила
и заглядывала в печь.
Девчонки в это время колотили в стаканах гоголь-моголь, чтобы украсить
пасхи, размазав его гусиным пером по верхушкам, после чего посыпали
их сверху крашеным пшеном. Когда готовый хлеб вынимали из печи,
начинали готовить пироги, пирожки, красили яйца.
Вечером, когда вся семья была в сборе, бабушка вскидывала легкое
облачко марли ( или дижника) - и взорам присутствующих открывалось
сокровище: большие и маленькие пасхи, напоминавшие купола церквей,
смолистые пирожки и пироги с плетенками посередине.
Все домашние кланялись хлебу, крестились, благодарили Бога за щедрые
дары. Затем обращали взоры к святому углу, где находилась икона
Матери Божьей Кормилицы со снопом, и молились ей.
Во все предпасхальные дни у икон горела лампада, стояла плащаничка
- эмалированный поднос, на котором располагалась пророшенная пшеница,
а в центре миниатюрного зеленого поля - свеча и три красных яичка.
Впереди еще была всенощная служба в церкви, освящение куличей, разговенье
на рассвете, праздничное гулянье, катанье на тачанках, груженые
линейки богатых казаков, что щедро развозили по станице угощение
бедным семьям: хлеб, сало, окорок, яйца.
Пасха - праздник для всех!